Лирика. Поэмы - Страница 80

К оглавлению

80

Тем лучезарнее, тем зримей

Сияние Ее лица.


И сквозь круженье вихревое,

Сынам отчаянья сквозя,

Ведет, уводит в голубое

Едва приметная стезя.

3 декабря 1914

* * *

Пусть я и жил, не любя,

Пусть я и клятвы нарушу, —

Всё ты волнуешь мне душу,

Где бы ни встретил тебя!


О, эти дальние руки!

В тусклое это житье

Очарованье свое

Вносишь ты, даже в разлуке!


И в одиноком моем

Доме, пустом и холодном,

В сне, никогда не свободном,

Снится мне брошенный дом.


Старые снятся минуты,

Старые снятся года…

Видно, уж так навсегда

Думы тобою замкнуты!


Кто бы ни звал – не хочу

На суетливую нежность

Я променять безнадежность —

И, замыкаясь, молчу.

8 октября 1915

* * *

Протекли за годами года,

И слепому и глупому мне

Лишь сегодня приснилось во сне,

Что она не любила меня никогда…


Только встречным случайным я был,

Только встречным я был на пути,

Но остыл тот младенческий пыл,

И она мне сказала: прости.


А душа моя – той же любовью полна,

И минуты с другими отравлены мне,

Та же дума – и песня одна

Мне звучала сегодня во сне…

30 сентября 1915

* * *

За горами, лесами,

За дорогами пыльными,

За холмами могильными —

Под другими цветешь небесами…


И когда забелеет гора,

Дол оденется зеленью вешнею,

Вспоминаю с печалью нездешнею

Всё былое мое, как вчера…


В снах печальных тебя узнаю

И сжимаю руками моими

Чародейную руку твою,

Повторяя далекое имя.

30 сентября 1915

КАРМЕН
(1914)

Л. А. Д.

* * *

Как океан меняет цвет,

Когда в нагроможденной туче

Вдруг полыхнет мигнувший свет, —

Так сердце под грозой певучей

Меняет строй, боясь вздохнуть,

И кровь бросается в ланиты,

И слезы счастья душат грудь

Перед явленьем Карменситы.

4 марта 1914

* * *

На небе – празелень, и месяца осколок

Омыт, в лазури спит, и ветер, чуть дыша,

Проходит, и весна, и лед последний колок,

И в сонный входит вихрь смятенная душа…


Что месяца нежней, что зорь закатных выше?

Знай про себя, молчи, друзьям не говори:

В последнем этаже, там, под высокой крышей,

Окно, горящее не от одной зари…

24 марта 1914

* * *

Есть демон утра. Дымно-светел он,

Золотокудрый и счастливый.

Как небо, синь струящийся хитон,

Весь – перламутра переливы.


Но как ночною тьмой сквозит лазурь,

Так этот лик сквозит порой ужасным,

И золото кудрей – червонно-красным,

И голос – рокотом забытых бурь.

24 марта 1914

* * *

Бушует снежная весна.

Я отвожу глаза от книги…

О, страшный час, когда она,

Читая по руке Цуниги,

В глаза Хозе метнула взгляд!

Насмешкой засветились очи,

Блеснул зубов жемчужный ряд,

И я забыл все дни, все ночи,

И сердце захлестнула кровь,

Смывая память об отчизне…

А голос пел: Ценою жизни

Ты мне заплатишь за любовь!

18 марта 1914

* * *

Среди поклонников Кармен,

Спешащих пестрою толпою,

Ее зовущих за собою,

Один, как тень у серых стен

Ночной таверны Лиллас-Пастья,

Молчит и сумрачно глядит,

Не ждет, не требует участья,

Когда же бубен зазвучит,

И глухо зазвенят запястья, —

Он вспоминает дни весны,

Он средь бушующих созвучий

Глядит на стан ее певучий

И видит творческие сны.

26 марта 1914

* * *

Сердитый взор бесцветных глаз.

Их гордый вызов, их презренье.

Всех линий – таянье и пенье.

Так я Вас встретил в первый раз.

В партере – ночь. Нельзя дышать.

Нагрудник черный близко, близко…

И бледное лицо… и прядь

Волос, спадающая низко…

О, не впервые странных встреч

Я испытал немую жуткость!

Но этих нервных рук и плеч

Почти пугающая чуткость…

В движеньях гордой головы

Прямые признаки досады…

(Так на людей из-за ограды

Угрюмо взглядывают львы).

А там, под круглой лампой, там

Уже замолкла сегидилья,

И злость, и ревность, что не к Вам

Идет влюбленный Эскамильо,

Не Вы возьметесь за тесьму,

Чтобы убавить свет ненужный,

И не блеснет уж ряд жемчужный

Зубов – несчастному тому…

О, не глядеть, молчать – нет мочи,

Сказать – не надо и нельзя…

И Вы уже (звездой средь ночи),

Скользящей поступью скользя,

Идете – в поступи истома,

И песня Ваших нежных плеч

Уже до ужаса знакома,

И сердцу суждено беречь,

Как память об иной отчизне, —

Ваш образ, дорогой навек…


А там: Уйдем, уйдем от жизни,

Уйдем от этой грустной жизни!

Кричит погибший человек…


И март наносит мокрый снег.

25 марта 1914

* * *

Вербы – это весенняя таль,

И чего-то нам светлого жаль,

Значит – теплится где-то свеча,

И молитва моя горяча,

И целую тебя я в плеча.


Этот колос ячменный – поля,

И заливистый крик журавля,

Это значит – мне ждать у плетня

До заката горячего дня.

Значит – ты вспоминаешь меня.


Розы – страшен мне цвет этих роз,

Это – рыжая ночь твоих кос?

Это – музыка тайных измен?

Это – сердце в плену у Кармен?

30 марта 1914

* * *

Ты – как отзвук забытого гимна

В моей черной и дикой судьбе.

О, Кармен, мне печально и дивно,

Что приснился мне сон о тебе.


Вешний трепет, и лепет, и шелест,

Непробудные, дикие сны,

И твоя одичалая прелесть —

Как гитара, как бубен весны!


И проходишь ты в думах и грезах,

Как царица блаженных времен,

С головой, утопающей в розах,

Погруженная в сказочный сон.


Спишь, змеею склубясь прихотливой.

80